Пг., 1918
Пг., 1918
К.Бальмонт напечатал ряд статей и стихотворений, полных трагических предчувствий: «Этим летом» («Этим летом — униженье нашей воли, Этим летом — расточенье наших сил, Этим летом — я один в пустынной доле, Этим летом — я Россию разлюбил»), «Час расплаты» (»…Все шире смута. Час расплаты зреет скоро, И ведет страну минута От позора до позора…»), «Боевым орлам», «К обезумевшей» («Нам от Севера холод и голод, Изъявился угрозами Юг, Исполинский наш молот расколот, Приближается бешенство вьюг…»), «А теперь» («Нет порыва в сердце, нет в душе молитвы…»); статьи «Три меры» (три ошибки, совершенные революцией: отравленный праздник Пасхи, разложение армии, безвластие власти: «бешеный вихрь кары совсем близок»), «Вращенье колеса» и «Солнечная угроза» (говорливая революционная демократия — это «вращенье праздного колеса», «не соединенного ни с какой жиздительной энергией») (Утро Рос., 2, 8, 12, 14, 23, 24, 27 сент.).
3 сентября, несмотря на запрещение петроградского генерал-губернатора, вышла большевистская газета «Рабочий путь», отпечатанная в нелегальной типографии (Р. Сл., 3 сент.).
В «Деле народа» (3 и 10 сент.) на специальной полосе «Литература и революция», выходящей под редакцией Иванова-Разумника, помещены стихи С.Есенина, П.Орешина, очерки М.Пришвина «Посев», «Земля и власть», статья К.Эрберга «О терпимости» (требование подходить к молодой литературе не с кнутом, а доброжелательно) и др.
5 сентября М.С.Цетлин писала из Москвы М.А.Волошину: Бальмонт «подавлен и даже раздавлен душевно тем, что происходит в России, и даже против своей смерти ничего не имеет, так ему неугодно и дисгармонично. Правда, веселого мало, но как же нам, 180-ти миллионам, скоро устроиться — надо время и терпенье…» Волошин отвечал 14 сентября из Коктебеля М.О.Цетлину: «В настоящее время мы переживаем процесс простой, как разложение трупа… Бориса Викторовича [Савинкова] вышвырнуло немедленно из игры, несмотря на его очевидную полезность, даже необходимость для России. Революционеры-эмигранты в общем, как они были, так и остаются микробами разложения прежде всего… Построить они ничего не могут, несмотря на всю свою добрую волю… сила строительства не в них» («Звезда», 1996, №2, с. 192–193).
Д.Айзман — публицистические очерки (Р. Воля, 6, 8, 10, 14, 23, 28 сент.).
Л.Андреев — политические памфлеты «Скоморох революции» (Ленин — «“злодей” совершающейся великой российской трагедии, Чернов — это ее “скоморох”»; «Veni, creator!» [«Гряди, победитель!»], направленный против В.И.Ленина («Ты… необыкновенный победитель, раздавивший отечество, вставший над законами, смело презревший всякого другого Бога, кроме себя»), «Во имя революции» (В России происходит «смертельная борьба между Революцией, которая слабо обороняется, и Бунтом, который яростно нападает»; честными считает Керенского, Савинкова и Корнилова) (Р. Воля, 6, 15, 17 сент.).
П.Ярцев — «Искушение хлебом и царством» («Речь», 10 сент.). «В квашне людей, путешествующих с красным знаменем в искусстве… все футуристы, все уличники, и все придумщики, т.е. все материалисты в искусстве», а также актеры, устраивающие выступления «искусства» на улице, «стыдные выезды на грузовых платформах». Театру в России угрожает «народовластие голодных и обиженных искусством людей» и «опыт пролетарского хозяйства». Лишь журнал «Театр и Искусство» во главе с А.Р.Кугелем противится этому всеми силами, что ему зачтется «в великую заслугу перед русским театром».
11 и 12 сентября Д.В.Философов сделал записи в дневнике: «Он [Б.В.Савинков] видел, что Корнилов без Керенского может попасть в руки контрреволюции, Керенский без Корнилова — окажется рабом либерданов и большевиков. Он хотел быть звеном между революцией (Керенский) и армией (Корнилов)». «Когда Керенский, а истерике, объявил Корнилова «мятежником», Савинкову ничего не оставалось, как к нему присоединиться. Может быть, это была политическая ошибка. Он помог не силе (Корнилов), а бессилию (Керенский). Будь он на стороне Корнилова, может быть, «история» повернулась бы иначе… Керенский им пожертвовал, грубо отставив его по телефону. Газету [«Час»] он проектирует как «трамплин», чтобы снова подняться… На нас он рассчитывал безусловно… Я заявил ему, что вряд ли пойду в его газету…» («Звезда», 1992, №3, с. 153).
К.Тренев — очерки «Войсковой круг» [о настроениях донского казачества] (Р. Сл., 12, 17 сент.).
Г.Чулков — «Вчера и сегодня. Листки из дневника» («Народоправство», №9, 15 сент.). В связи с обвинением генерала Корнилова в «контрреволюции»: «Без диктатуры нам не обойтись», «почтенный либерализм» не уместен перед «охмелевшей чернью», «взбунтовавшимися рабами».
В Москве открылся рабочий театр, находящийся в ведении Совета рабочих депутатов. С докладом об истории создания театра выступил председатель художественно-просветительного отдела Совета рабочих депутатов В.В.Вересаев. Среди выступавших на открытии: Вл.И.Немирович-Данченко, А.И.Сумбатов-Южин, В.М.Фриче, В.И.Качалов и др. Вечер закончился исполнением «Интернационала» («Рабочий театр», Н. Жизнь, 15 сент.).
15 сентября М.Пришвин записал: «Что же такое эти большевики, которых настоящая живая Россия всюду проклинает, и все-таки по всей России жизнь совершается под их давлением, в чем их сила?.. В них есть величайшее напряжение воли, которое позволяет им подниматься высоко, высоко и с презрением смотреть на гибель тысяч своих же родных людей… на опустошение родной страны» (М.М.Пришвин. Дневники. 1914–1917. М., 1991, с. 366–367).
15 сентября в «Новой жизни» напечатано воззвание «К созыву петроградской общегородской конференции пролетарских просветительных обществ» (Пролеткульта).
17 сентября В.Г.Короленко пишет А.А.Дробыш-Дробышевскому: «Вот мы и дожили до «революции», о которой мечтали, как о недосягаемой вершине стремлений целых поколений. Трудновато на этих вершинах, холодно, ветрено… Началась «новая русская история»! Любопытно чрезвычайно» (Нижегородский сборник памяти В.Г.Короленко. Н. Новгород, 1923, с. 33).
18 сентября А.Г.Горнфельд пишет В.Г.Короленко: «Исторические стихии разбушевались так основательно, что слабые люди уже не дождутся их успокоения, даже относительного.— Однако надо делать дело» (РГБ, ф. 135, отд. II, карт. 21, ед. 38).
Демьян Бедный — сатирические стихотворения «Социал-заики», «Страдания следователя» (написано в связи с корниловским походом на Петроград) («Рабочий путь», 20, 22, 23, 29 сент.)
Г.Иванов — «Черноземные голоса» (Р. Воля, 23 сент.). «Тепличная атмосфера современной русской поэзии» произвела «губительное действие» на дарования С.Есенина и С.Клычкова, «сквозь красивость и гладкость» их стихов «просвечивают крупицы той черноземной силы, которая дает стихам Клюева мощь и красоту». «Любовь к народной лирике пробуждается в нас с каждым годом… Наша поэзия вступает в более здоровую, ясную и близкую к жизни область».
24 сентября В.Маяковский выступил в Большой аудитории Политехнического музея с докладом «Большевики искусства» и с чтением стихов — «Война и мир» и «Революция» (Катанян, с. 133).
24 сентября в «Русском слове» напечатано «Письмо в редакцию» В.Ф.Булгакова, в котором опровергались слухи о беспорядках в Ясной Поляне.
Н.Бердяев — «Патриотизм и политика» («Народоправство», №10, 25 сент.). О «героическом патриотизме ген. Корнилова», поднявшего «мятеж против лжи».
26 сентября в Художественном театре состоялась премьера «Села Степанчикова» Достоевского (постановщики К.С.Станиславский и Вл.И.Немирович-Данченко, художник М.В.Добужинский, в роли Фомы Опискина И.М.Москвин).
Мысль о постановке возникла в «разгар распутинщины», ибо Достоевский своим Фомой «напророчил Распутина» (Князь Мышкин [Н.Е.Эфрос], «Премьера Художественного театра (Письмо из Москвы)», Киев. Мысль, 7 окт.). «Исключительные силы национального театра соединились с национальной силой гениального писателя, чтобы выявить одну из самых странных и тревожных загадок русской жизни… бесконечные вереницы святош, юродивых, самодуров, старцев, вещателей, прорицателей, пророков и лжепророков, вождей и лжевождей, которые волнами перекатываются в Руси из поколения в поколение, из века в век» (И.Жилкин, «Фома Опискин», Р. Сл., 26 сент.). «Москвин изобразил не характер… он дал целое общественное явление, не умершее и не умирающее» (И.Игнатов, «Хамство («Село Степанчиково» в Художественном театре)», Р. Вед., 27 сент.).
27 сентября в Петрограде, в Драматическом театре,— премьера пьесы Д.Мережковского «Павел I» (в главной роли — И.Н.Певцов).
«С этой пьесой русский театр впервые входит в ответственный воздух свободы… Отчего же тягостен «Павел»?» Первая причина «в мыслительной мощи и странной художественной немощи, которые свойственны всем творениям Мережковского». Вторая слабость — фотографичность (сцена удушения). Спектакль должен вызывать отвращение и к деспотизму, и к убийству, но этого не произошло (И.Жилкин, Р. Сл., 28 сент.). «Впервые проник свет рампы за высокие стены царского дворца…» Публика валом валит на спектакль как на сенсацию, но художественная ценность его сомнительна, ибо это — «театр ужасов» (Н.Эф[рос], Р. Вед., 29 сент.).
30 сентября в Петрограде, на собрании Всероссийского общества редакторов ежедневных газет, принята резолюция о положении печати: «Снова русский писатель и публицист вынужден считаться не только с велениями закона», но и с «различными организациями, советами и комитетами», устанавливающими «революционную цензуру» и революционный режим печати, «ничем не отличающийся от цензурного режима старой власти» («Речь», 3 окт.).
30 сентября З.Н.Гиппиус записала в дневнике: «Все… грезят о штыке («да будет он благословен»), но — поздно! поздно! … Керенский продолжает падение, а большевики уже бесповоротно овладели Советами. Троцкий — председатель. Когда именно будет резня, пальба, восстание, погром в Петербурге — еще не определено. Будет» (З.Гиппиус. Живые лица. Кн. I. Тбилиси, 1991, с. 371–372).
П.Боборыкин — «Где русское писательство?» (Бирж. Вед., 30 сент., веч. вып.). Современные писатели выступают лишь «в роли пособника антиреакционной пропаганды», но не проявили себя коллективно, хотя должны были встать «у духовно-общественного кормила». Ведь именно русской литературе передовая Россия обязана тем движением, которое «довело теперь до громадного переворота».
Д.Мережковский — «От войны к революции. Дневник 1914–1917» (на обложке), «Невоенный дневник 1914–1916» (на титуле). Пг., 1917, тираж — 3000.
«Книга писателя, не поклонившегося звериному лику войны, духу национализма». «За три года войны свершил Д.Мережковский свой печальный путь от Христа к войне «до победного конца»… Испытание в грозе и буре революции оказалось тоже непосильным почти для всех русских писателей… Свою ненависть они перенесли с Германии на революцию, на «революционную демократию»… Мережковский пока молчит о революции, потом заговорит — и от борьбы за дух революции (в статье «14 марта») придет к ярому ее отрицанию… Крушение всех былых надежд — вот чем должна быть для Д.Мережковского и для многих русская революция. И отсюда — ненависть к ней, к ее духу непримиримого искания, к ее беспощадной, а не половинчатой борьбе со звериным национализмом до конца» (Иванов-Разумник, «С Антихристом за Христа», Д. Нар., 15 окт.). «Книга тихих, скорбных и осторожных раздумий о судьбах родины», «напоминание о новых великих канунах и вещих сроках». «Путь к человеческому и всемирному» для Мережковского — «через Россию» (Д.Коковцев, «Речь», 8 окт.). «Ни о войне, ни о революции не говорится в этом своеобразном «дневнике»: в действительности, это просто сборник газетных и журнальных статей» (Вест. Евр., № 9–12, Библиограф. листок).
Ив.Шмелев — «Веселый разговор». М., «Земля», 1917, тираж — 50000; в октябре новое изд., тираж — 37000.
М.Арцыбашев — «Записки писателя. I. Война. II. Предатели и ренегаты. III. Трусы. Под знаком глупости и безволия». М., изд. газ. «Свобода», 1917, тираж каждой части — 20000.
Е.Н.Чириков — «Русский народ под судом Максима Горького. I. Неразбериха. II. При свете здравого смысла», М., Моск. кн-во, 1917, тираж — 20000.
С.Подъячев — «Бабы». М., «Новая жизнь», 1917.
В повести нет ни одной светлой искорки, «сплошная тьма и животная злоба». Если поверить Подъячеву, то «почтенный академик» Ив.Бунин — «розовый идеалист». «Русь теперь живет день за год» и скоро подлинная деревня сама заговорит и «выявит свою настоящую душу. А пока — одной плохой повестью стало больше» (А.С., Совр. Мир, № 7–9, Кр-ка и б-фия).
Г.Гребенщиков — «Степь да небо». Пг., изд. «Огни», 1917.
Краски одноцветны: природа Сибири, жизнь киргизов, но «сверкают черточки подлинной художественности» (Вест. Евр., № 9–12, Библиограф. листок).