Летопись

4 октября Г.И.Чулков написал статью «Вчера и сегодня» о «любимице петербургских эстетов» [«Бродячей собаке»], изменившей ныне свое лицо. Один из ее завсегдатаев [М.А.Кузмин] возвещает, что он «большевик»: «Ленин мне больше нравится, чем все эти наши либералы, которые кричат о защите отечества» («Народоправство», №12, 16 окт.).

Д.Айзман — публицистические очерки (Р. Воля, 4, 10, 14, 18, 20 окт.).

М.Горький — статьи «О дураках и прочем (январь 1917)», «Нельзя молчать!», «Зрители» (Н. Жизнь, 5, 6, 18, 22, 25 окт.). В статье «Нельзя молчать!» говорилось о слухах, «что 20 октября предстоит «выступление большевиков» — иными словами: могут быть повторены отвратительные сцены 3–5 июля… Весьма вероятно, что на сей раз события примут еще более кровавый и погромный характер, нанесут еще более тяжкий удар революции». Центральный комитет с.д. большевиков «обязан опровергнуть слухи» о выступлении «бесстыднейших авантюристов или обезумевших фанатиков».

5 октября А.В.Луначарский на заседании ЦК РСДРП ставит вопрос о возможности сотрудничества в культурном отделе «Новой жизни». ЦК подтверждает прежнее решение о том, что участие в этой газете большевикам не возбраняется (ЛЖТ Горького, т.　3, с.　51).

В.И.Ленин в статье «Удержат ли большевики государственную власть?» (“Просвещение”, №　1–2, окт.) резко критикует позицию «Новой жизни», которая «боится диктатуры пролетариата» (т.　34, с.　328).

5 октября судебный следователь по особо важным делам в течение нескольких часов допрашивал Горького в связи с намерением Временного правительства организовать суд над В.И.Лениным, обвиняемым по делу вооруженного выступления 3–5 июля (Р. Сл., 7 окт.).

6 октября на заседании Русско-английского комитета предложено исключить Горького из состава Комитета за его «антипатриотическую деятельность» [за антивоенные выступления]. Вопрос отложили до перевыборов комитета (Р. Сл., 7 окт.).

К.Бальмонт пишет ряд стихов о надвигающихся революционных событиях: «Ворожба месяца» («Разум всей страны глубоко занемог. Будет черным цвет, что был чрезмерно ал…») (Р. Воля, 14 окт.); «Звук из пожара» («Дьяволы, лихим колдуя сглазом, Напекут блинов нам на сто лет…»), «Генералу Л.Г.Корнилову» («…Перед тобой склонен в восторге я…»), «Последний клич» («Войскам — вожди, вождям — достоинство» (Утро Рос., 6, 15, 22 окт.).

Е.Чириков — статья «Что вы молчите!» (Р. Вед., 6 окт.). Призывает правительство к решительным действиям против «горстки политических фантазеров, демагогов и шарлатанов» (Ленин, Троцкий и др.), готовых «захватить власть и… заткнуть рот всему русскому народу».

Н.Бердяев — статьи: «О свободе и достоинстве слова» (Вместо свободы слова, печати, мысли в России воцарилась самочинная «диктатура пролетариата», которая грозит «красным террором, самочинной расправой над подозреваемыми в сочувствии ген. Корнилову», «военному герою, страстному патриоту и несомненному демократу»); «Объективные основы общественности» (В России «возможен и желателен частичный социализм», подчиненный «объективным началам государственного, национального, культурного бытия», но победа большевизма создаст «звериную жизнь», а не социализм) («Народоправство», №№11, 13; 7, 23 окт.); «Демократия и иерархия» (Несмотря на «нравственное и эстетическое безобразие», русская революция имеет «огромное значение»: она изобличила ложь «эгалитарно-нигилистической страсти» русской интеллигенции (толстовства, народничества); «на этой почве нация пришла к самоубийству», ибо «творчество — иерархично, а не демократично») (Р. Св., №　24–25, 15 окт.).

Ф.Сологуб в статье «Дружная и недружная» доказывает, что нельзя приравнивать самосуд к простому убийству и вопрошает: кто же снимет матушку Русь с чертовых качелей, на которых она качается? (Бирж. Вед., 8 окт.).

Л.Андреев — статья «Вопрос» (Р. Воля, 10 окт.). В связи с наступлением немцев обращается за помощью к союзникам («Спасите наши души»), предлагая ввести под Петроград английскую эскадру. В статье звучит страх перед возможностью гражданской войны в России («прольется братская кровь и кто-то совершит неслыханное предательство в отчем дому». «Лучше умереть с Революцией, чем жить с Николаем»).

11 октября В.Маяковский выступает в зале Тенишевского училища. Тезисы: I. «Наше искусство — искусство демократии». II. «Человек (вещь)» (Катанян, с.　133). Осенью, до октября, Маяковский написал двустишие, которое распевали солдаты революции:

Ешь ананасы, рябчиков жуй.
День твой последний приходит, буржуй.

13 октября И.Бунин записал: «Вот-вот выборы в Учредительное собрание. У нас ни единая душа не интересуется этим. Русский народ взывает к Богу только в горе великом. Сейчас счастлив — где эта религиозность?» (И.Бунин. Окаянные дни. Воспоминания. Статьи. М., 1990, с.　48).

В.Брусянин — «Сатира в дни революции» (Р. Воля, 14 окт.). О журналах «Новый Сатирикон» и «Бич» (ред. А.В.Амфитеатров), выступающих, с одной стороны, против свергнутой монархии, с другой — против «Правды» и Ленина. Первый журнал предпочитает не политическую сатиру, а высмеивание обывателя.

14 октября М.Пришвин записал: «Охранительный человек Д.В.Философов смутил меня предложением войти в новую газету Савинкова «Час». Савинков один из зачинателей того, что называется Корниловщина… На службе в газете принимают участие старые закоренелые индивидуалисты-аристократы от литературы — Мережковский, Гиппиус. Это все революционеры-индивидуалисты, ищущие пути к соборности через отечество Града Невидимого… Это будет очень интересная газета, и пугает только скандальность Савинкова… Одно из сил демократии — «Воля Народа», в которой я теперь по недоразумению пребываю, исповедует чистую, наивную веру в русскую демократию… Андрей Белый остановился на Разумнике». 22 октября: «Ленинский дух революционный сродни духу бюрократическому: то и другое оторвано от жизни и разрушает уют» (М.М.Пришвин. Дневники. 1914–1917. М., 1991, с.　375, 378).

15 октября, разговаривая с З.Н.Гиппиус, Блок отказывается от участия в савинковской газете «Час». Впоследствии З.Гиппиус вспоминала, что спросила Блока: «Уж вы, пожалуй, не с большевиками ли?»… «Да, если хотите, я скорее с большевиками» (А.Блок, т.　7, с.　311 и 505). 19 октября Блок записывает: «Вчера — в Совете рабочих и солдатских депутатов произошел крупный раскол среди большевиков. Зиновьев, Троцкий и пр., считали, что выступление 20-го нужно, каковы бы ни были его результаты, и смотрели на эти результаты пессимистически. Один только Ленин верит, что захват власти демократией действительно ликвидирует войну и наладит все в стране» (т.　7, с.　311–312).

К.Тренев — очерки «На Дону» [о сложных настроениях казачества] и «О некоторых украинцах» [о возражениях украинских националистов на его очерки «На Украйне»] (Р. Сл., 3, 15 окт.).

Евг.Замятин — «О святом грехе Зеницы девы (слово похвальное)» (Д. Нар., 15 окт.).

16–19 октября в Петрограде проходила Первая общегородская конференция Пролеткульта; открыл конференцию А.В.Луначарский (Н. Жизнь, 17 и 20 окт.).

19 октября З.Н.Гиппиус записала в дневнике: «Вот уже две недели, как большевики, отъединившись от всех других партий (их опора — темные стада гарнизона, матросов и всяких отшибленных людей, плюс — анархисты и погромщики просто),— держат город в трепете, обещая генеральное выступление, погром для цели: «Вся власть советам» (т.е. большевикам)… Ленин каждодневно в «Рабочем пути» (б. «Правда»), совершенно открыто, наставляет на этот погром, утверждая его, как дело решенное… Ну, Керенский все-таки удерет, в последнюю минуту». 21 октября: «И ведь когда-нибудь да будет же революционная борьба и победа… даже после контрреволюционной победы большевиков, если и эта чаша горечи нас не минует, если и это испытание надо пройти. А думаю — надо…» (З.Гиппиус. Живые лица. Кн.　I. Тбилиси, 1991, с.　373–374, 377).

А.Н.Толстой — сказка «Солдат и черт» (Р. Сл., 22 окт.); «Рассказ проезжего человека» («Народоправство», №11, 7 окт.). При известии о революции на фронте появляется вера в то, что «рождается новая Россия».

А.Ремизов — «Огневица» (Д. Нар., 22 окт.).

Н.Клюев — «Застольный сказ», «Молитва солнцу», «Сказ грядущий» (Д. Нар., 22 окт.).

А.Авраамов — «Искусство в свете революции. Машине — дорогу» (Д. Нар., 22 окт.). Машина должна занимать в искусстве такое же место, как в промышленности; пролетариат требует «машинного художества».

Газета «Русская воля» перешла в новые руки. Редактор Б.В.Савинков, заведуют литературным отделом Д.С.Мережковский, З.Н.Гиппиус и Ф.К.Сологуб (Р. Вед., 22 окт.).

Вяч.Иванов — «Молитвы»: I. «Боже, спаси» (Боже, веди　/ Вольный народ　/ К той из свобод,　/ Что впереди　/ Светит земле　/ Кормчей звездой!»), 2. «Созрел на ниве колос…» («И пусть народный голос　/ Вершит судьбу земли,　/ Твоим веленьям верен…»); статья «Революция и самоопределение России: «Россия стоит у порога своего инобытия, и видит Бог, как она его алчет», но «революция протекает внерелигиозно», поэтому «не выражает доныне целостного народного самоопределения», грозит анархией и всеобщей разрухой («Народоправство», №№13 и 14; 23, 30 окт.).

24 октября, дневник З.Н.Гиппиус: «Дело в том, что многие хотят бороться с большевиками, но никто не хочет защищать Керенского. И пусто место — Вр. правительство… Сейчас большевики захватили «ПТА» (Петр. телегр. агентство) и телеграф… На Невском сейчас стрельба. Словом готовится «социальный переворот», самый темный, идиотический и грязный, какой только будет в истории. И ждать его нужно с часу на час… Бедное «потерянное дитя», Боря Бугаев… уехал вчера обратно в Москву. Невменяемо. Безответственно. Возится с этим большевиком — Ив.-Разумником (да, вот куда этого метнуло!)… «Я только литературно!» Это теперь, несчастный! Другое «потерянное дитя», похоже,— А.Блок» (З.Гиппиус. Живые лица. Кн.　1. Тбилиси, 1991, с.　379–380).

25 октября Л.И.Шестов писал А.М.Ремизову из Москвы, еще не зная о случившемся в Петрограде: «Будущего видеть и предчувствовать не умеем, а настоящее отвратительно. Все обозлились, ходят точно цепные псы, друг друга хотят в клочья рвать. И что день, то хуже» (Р. Л., 1992, №　4, с. 125).

В связи с 25-летием публикации первого рассказа Горького «Макар Чудра», отмеченным в «Новой жизни» (22, 25 окт.), Иванов-Разумник написал Горькому: «Мы во многом стоим на разных полюсах мысли, литературные взгляды и вкусы наши расходятся в противоположные стороны, но тем искреннее ценю я… Вашу долголетнюю деятельность для народа и во имя народа. А за последние радостные и тяжелые полгода, когда революция пришла, а литераторы уползли с шипением и злобою в разные щели,— Ваше имя было одним из немногих, на которых отрадно было остановиться» (ЛН, т.　95, с.　724).

Петроград.
Октябрьская революция.
Штурмом взят Зимний дворец; силы, подчиненные Военно-революционному комитету, овладевают почти всем Петроградом. Временное правительство объявляется низложенным.

Петроград
Арестован за распространение «разоблачительных» материалов о большевиках редактор газ. «Общее дело» («Наше общее дело») В.Бурцев.
Протест петроградских журналистов см.: Единство. 31 окт. Освобожден 2 марта 1918; во время заключения работал над исследованием «Горя от ума» А.Грибоедова.
Из откл.: В.Бурцев, «неутомимый враг самодержавия, 35 лет, как червь, подтачивал трон Романовых... День 35-летнего юбилея он провел в тюрьме. Его держит там демократия, та самая, в интересах свободы которой он долгие годы неутомимо работал» (Горький М. О В.Л.Бурцеве // НЖ. 14 нояб.).
См. также: Финк В. В.Л.Бурцев в тюрьме и на воле // Нов. дня. 1918. 11 июня; Бурцев В. Проклятие большевикам // Голос жизни (К.). 1918. № 12; Гиппиус З.–1. С. 590–591.
Весной 1918 В.Бурцев нелегально эмигрирует в Финляндию; впоследствии живет во Франции, где возобновляет газ. «Общее дело».

25, 26 и 27 октября. Петроград
II Всероссийский съезд Советов рабочих и солдатских депутатов и представителей уездных и губернских Советов крестьянских депутатов.
Создается Временное рабоче-крестьянское правительство — Совет народных комиссаров (Совнарком) во главе с В.Лениным; избирается Всероссийский центральный исполнительный комитет (ВЦИК) во главе с Л.Каменевым (меньшевики и правые эсеры покидают съезд в знак протеста «против военного заговора и захвата власти»); принимаются Декрет о мире, Декрет о земле и др.
На съезде выступает, в частности, А.Луначарский, говорящий о необходимости объединения «действительно революционных элементов демократии»: «Я остаюсь с теми, которые сражаются». Съезд назначает А.Луначарского народным комиссаром просвещения; 27 окт. ВЦИК утверждает декрет об учреждении Народного комиссариата просвещения (Наркомпроса).
В ночь с 25 на 26 октября Л.Андреев записал: «Печальный, холодный и жуткий вечер. С девяти идет стрельба у Зимнего… Большевики захватили город и власть, но насколько? … Где Керенский? Где правительство? … Слишком много мучений будет и для тела и для души, если победят большевики». 29 октября написал С.С.Голоушеву: «Это переворот — но переворот с ног на голову… Бессмысленное, не воображаемое даже воображением становится единственно реальным и сущим. Они — правительство России, власть. Они будут управлять Академией Наук, университетами, издавать законы, они, безграмотные… Демократия допустила большевиков до восстания; теперь демократия воет и клянет, но все же именует Ленина товарищем… Плохо российское дело, безнадежно» (Л.Андреев. S.O.S. М.; СПб., 1994, с. 31–32, 196–197).

В «Правде» — отрывки из поэмы Д.Бедного «Про землю, про волю, про рабочую долю».
Это 1-я публикация поэта в «Правде» после Октябрьской революции. Откл. на сотрудничество Д.Бедного в газете: Ф.Х. [Аверченко А.] Перья из хвоста: Человек, обросший волосами // Нов. Сатирикон. 1918. № 4.

Петроградский временный военно-революционный комитет принимает резолюцию о печати.
Согласно резолюции, закрываются «контрреволюционные» газеты; комиссарам комитета отдается предписание изъять закрытые газеты из продажи и не допускать их рассылку в провинцию; с 27 окт., согласно декрету Совнаркома (см.: 1917, Окт., 28) закрываются газеты и в Москве.
Среди закрытых газет — «Новое время» (выходила с 1868), «Общее дело» (выходила с 1917), «День», «Биржевые ведомости», «Речь» и др. (немногим позднее возобновлены под другими названиями).
Из «Синей книги» З.Гиппиус: «Торжество победителей. Вчера, после обстрела, Зимний дворец был взят... Все газеты (кроме “Биржевки” и “Р<усской> воли”) вышли было... но по выходе были у газетчиков отобраны и на улицах сожжены» (Гиппиус З.–1. С. 589–590).
Из откл.: «...смертная казнь свободного слова — уже началась... Диктатура одной партии, «железная власть», террор — уже начались, и не могут не продолжаться» (Иванов-Разумник. Свое лицо // Зн. труда. 28 окт.).

В «Известиях» и «Правде» — декрет Совнаркома «О печати» (от 27 окт.).

Из декрета: «Всякий знает, что буржуазная пресса есть одно из могущественнейших оружий буржуазии. Особенно в критический момент, когда новая власть, власть рабочих и крестьян, только упрочивается, невозможно было целиком оставить это оружие в руках врага, в то время как оно не менее опасно в такие минуты, чем бомбы и пулеметы. Вот почему и были приняты временные и экстренные меры для пресечения потока грязи и клеветы, в которых охотно потопила бы молодую победу народа желтая и зеленая пресса. Как только новый порядок упрочится, всякие административные воздействия на печать будут прекращены; для нее будет установлена полная свобода в пределах ответственности перед судом, согласно самому широкому и прогрессивному в этом отношении закону». То же: СУ. 1918. № 1. Стб. 7.

Иванов-Разумник — «Свое лицо» («Знамя труда», 28 окт.). «В нынешние дни победы «большевиков», в дни их торжества и силы — каждый из нас может и должен прямо и смело наметить свой путь, не идя за колесницей победителей… Ибо я вижу, что смертная казнь свободного слова — уже началась… Диктатура одной партии, «железная власть», террор — уже начались, и не могут не продолжаться».

М.Пришвин — «Смех обезьян (Из дневника)» (Воля Нар., 28 окт.). «Мы завоеваны" «шумящими на царском троне большевиками». «Бессильно всякое слово, потому что, произнося его, вы слышите хор обезьян. Скажете слово «земля» — наш символ единения трудящихся, и вам скажут то же слово как символ разделения. Вы говорите «воля», вам отвечают таким же словом и закрывают вашу газету».

Иван Гладнев — «Бойкот черной печати» («Рабочий путь», 30 окт.). Призыв к печатникам Петрограда и солдатам Питерского гарнизона бойкотировать «буржуазную печать» («"Речь» и прочие корниловские органы»): «не набирать и не печатать ничего, направленного против рабочего класса, против революции, против советов, союзов, комитетов и т.д.», не обращая внимания на «вопли о свободе печати».

В «Правде» — обращение А.Луначарского к гражданам России (от 29 окт.).
Из обращения: «Повсюду в России, среди городских рабочих в особенности, но также и среди крестьян, поднялась могучая волна культурно-просветительного движения, множатся без числа рабочие и солдатские организации этого рода; идти им навстречу, всемерно поддерживать их, расчищать путь перед ними — первейшая задача революционного и народного правительства в области народного просвещения».

В газ. «Новая жизнь» — обращение Общества пролетарских искусств (Гатчинская, 10, кв. 4) к «интернационалистам-поэтам и беллетристам» с просьбой о присылке материалов для вып. 2 «пролетарского сборника» «Под знамя правды».
Откл.: [Б.п.] // Воля народа. 31 окт.
Сб. 1-й см.: 1918, Май, до 11.

А.Петрищев — «Хроника внутренней жизни» (Р. Бог., №　8–10). «На смену легкомысленным восторгам» («Бескровная революция. Разумная… Благообразная… Стройная») пришло разочарование и в революции, и в интеллигенции, и в народе («бунтующие рабы, недостойные свободы»). Современникам революции «надо запастись терпением», при всей своей неизбежности «она все-таки болезнь и при этом очень тяжкая». «Потребность прекратить анархию достигла высшей степени» («волна аграрных погромов», «солдатские бунтарские вспышки и погромы в городах»), но «нет центра, вокруг которого началась бы кристаллизация элементов порядка». «И самое опасное впереди».

Вяч.Иванов читает лекцию «Скрябин и дух революции» на заседаниях различных обществ Москвы и Петрограда: «великого национального композитора» можно было бы считать вдохновителем переживаемой революции с ее «многострадальными и болезненными родами «самостоятельной русской идеи"», если бы в ней ощущалось «веяние высших сил», а не то, что «глядит на нас, современников, мутным взором безвидного хаоса» (Вяч.Иванов, «Родное и вселенское», М., 1918).

В «Ежемесячном журнале» (№7–10, июль–окт.) опубликованы: Л.Толстой «Николай Палкин», стихи С.Есенина, Н.Клюева, Ал.Ширяевца, Э.Серебряков «Очерк по истории «Земли и Воли"» и др.

Анна Ахматова — «Белая стая. Стихотворения». Пг., «Гиперборей», 1917, тираж — 2000.

«Тон сборника — тихая, светлая печаль». «Намечает новые пути в творчестве Ахматовой, свидетельствует о ее художественном и духовном росте. Является новое углубленное восприятие мира… За миром вещей раскрывается безбрежное царство духа — “белый рай” символизма» (Вест. Евр., №　9–12, с.　403–407). «Чудесная книга Анны Ахматовой… сейчас единственное «событие». Все прочее — эпизоды, отчасти приятные и значительные» (сборники Ф.Сологуба, Б.Пастернака, В.Маяковского и др.) (Д.Коковцев, «Русская лирика в 1917 г.», «Наш век», 31 дек.). «Классическая точность выражения и художественная законченность настроения», «отрывочность мировоспрития и исключительная острота переживания», «эпиграмматическая отвлеченность» сочетается «с самой глубокой интимностью» (Д.Выгодский, Н. Жизнь, 24 дек.). «В «Белой стае» окончательно завершается поворот новейшей русской поэзии от романтической лирики символистов к классическим канонам высокого и строгого искусства Пушкина»; «интерес к внешней обстановочности жизни совершенно исчезает»; «становится яснее глубоко трагическое содержание всей поэзии Ахматовой. Это — не мистическая трагедия Ал.Блока, источник которой — в романтической безмерности желаний и страстей», не «случайная печаль" «Четок», это «трагическая безнадежность» всего восприятия жизни. «Преобладают простые, точные рифмы и правильные ямбические строки», «поражает неожиданное обилие славянизмов» (В.Жирмунский, «Наш век», 1918, 30 янв.). Сборник «гораздо зрелей и определенней», чем «Четки»; «поэтесса вышла на путь, который мы бы назвали пушкинским»: «От земного и преходящего она устремляется к вечному. Болезненная отзывчивость сменяется классической строгостью; импрессионистический субъективизм уступает не без борьбы место объективности подлинного художника» ([Д.П.Якубович], Р. Бог., 1918, №　1–2–3, Б-фия). М.Цветаева о сборниках «Четки» и «Белая стая»: «Ахматова пишет о себе — о вечном. И… не написав ни одной отвлеченно-общественной строчки, глубже всего… передаст потомкам свой век… О маленькой книжке Ахматовой можно написать десять томов — и ничего не прибавишь…» (из записной книжки 1917　г. М.Цветаева. Собр. соч. в 7 томах. Т.　4. М., 1994, с.　565).

К.Бальмонт — «Собрание лирики. Книга 4-я». М., изд. В.В.Пашуканиса, 1917, тираж — 10300.

Н.Евреинов — «Театр для себя. Часть 3-я (Практическая)». Рис. Н.И.Кульбина. Пг., 1917, тираж — 1500.

А.Таиров — «Прокламации художника». М., 1917, тираж — 4000.

Вас.Каменский — «Его — моя биография великого футуриста». М., 1918.

«Глубоко интересно и знаменательно» то, что книга появилась в дни революции. Футуризм, как и социализм, нигилистичен, также отвергает отечество, прошлое, обожествляет материальное, подменяет подлинную жизнь лжебытием; отрицая рабство на словах — он раб своего «Я», своих «животных ощущений». «Звериносильным встает перед нами из стихии революции новый человек, строитель «земного рая"» («Из автобиографии футуриста», Бюл. л-ры и жизни, кн.　XIII–XVI, дек.).

Андрей Белый — «Революция и культура». М., изд. Г.А.Лемана и С.И.Сахарова, 1917 [статья написана летом 1917　г.]. «Как подземный удар, разбивающий все, предстает революция»; она насильственна и свободна одновременно: несет «смерть старых форм» и «рождение новых». Между нею и искусством существует теснейшая, но неуловимая связь. Обилие произведений искусства обычно выпадает на пред- и послереволюционное время: «напряженность художеств ослаблена в миг революции», если не считать «вялые словословия поэтов». Пушкин, Лермонтов, Гоголь, Толстой, Достоевский — «наследие отгремевшей до них революционной волны».

А.Серафимович — «Кому власть, царю или народу? (Монархия или демократическая республика)». Изд. Московского Совета рабочих депутатов, 1917, тираж — 125000; «Светает». Общедоступная библиотека «Свобода и культура». М., 1917, тираж — 25000.

Ив.Вольнов — «Юность (Третья книга «Повести о днях моей жизни. Крестьянская хроника»)». М., Кн-во писателей, тираж — 4100.

В.Вересаев — «Бей его!» [против самосудов]. М., Кн-во писателей, 1917, тираж — 50000; «Темный пожар» [о свободе слова]. М., 1917, тираж — 50000.

«Сборник финляндской литературы». Под редакцией В.Брюсова и М.Горького. Пг., «Парус», 1917, тираж — 5000.

А.И.Герцен — «Полное собрание сочинений и писем». Под редакцией М.К.Лемке, тт.　1–8 (каждый по 20000 экз.).

«Великую заслугу издателя нельзя переоценить», но хронологический порядок (вперемешку письма, статьи и счета) неудобен (Ф.Родичев, «Новое издание Герцена», «Речь», 1 окт.).

В 20-х числах октября С.А.Толстая и Т.Л.Сухотина послали А.Ф.Керенскому срочную телеграмму: «Крапивенский уезд в огне погромов… Ясная Поляна в опасности… Считаем долгом правительства защитить дом и реликвии Толстого». 27 октября Т.Л.Сухотина писала С.Л.Толстому: «В ответ на эту телеграмму сегодня явились из Орла 100 пеших и 23 конных солдата. Кроме того, у нас живет двенадцать солдат», но «ввиду того, что делается в правительстве, может наступить еще худшая анархия, и тогда никакие солдаты защищать не будут» («Октябрь», 1997, №9, с.　164, 166).